Украинский нацизм: основные источники и составные части

Говоря об источниках современного украинского нацизма, необходимо указать на следующие составляющие.

Истоки и направления украинского нацизма

Во-первых, это радикальный украинский национализм, импортированный украинской диаспорой в США и Канаде на Украину в 1990-е годы. Ярким представителем этой идеологической тенденции был президент Украины в 2005-2010 гг. Виктор Ющенко, пришедший к власти на волне так называемой «оранжевой революции». По аналогии с польским националистическим легендариумом, в основе националистического мифа украинской диаспоры лежали концепции «народа-жертвы» и «народа-героя». На них базировались мифологема «голодомора» (массового голода в ходе коллективизации 1933 года), который интерпретировался как «геноцид», осуществленный «Москвой» («коммунистами», «советской властью» или «русскими», в зависимости от акцентов и аудиторий. Другой мифологемой было представление об ОУН-УПА* как «повстанческой армии», боровшейся с «советской оккупацией». УПА при этом представлялась как антисоветское партизанское движение, подобное польской «Армии Крайовой», и ее образ был целиком и полностью продуктом псевдоисторической пропаганды, не имеющим отношения к реальности. Косплей под «Армию Крайову» заставлял отрицать нацистский генезис ОУН-УПА*, конструировать легенду о ее якобы имевшим место «противостоянии с нацистами», «войне на два фронта с немцами и большевиками и т.д. Подлинная сущность и нацистский бэкграунд бандеровской организации при этом всячески замалчивались, относились на счет «советской» или «российской пропаганды».

Во-вторых, это неофашизм галицийского разлива, выросший в западных регионах Украины, исторически преемственный украинскому коллаборационизму времен Второй Мировой войны. В рамках этого течения нацистский генезис ОУН-УПА* уже не только не замалчивался, но всячески выдвигался на первый план. Ксенофобия во всех видах (русофобия, полонофобия, антисемитизм) не только не ретушировались, но становились ключевыми идеологическими характеристиками. Культ Бандеры как «борца за свободу», распространенный в американской и канадской диаспоре, дополнился его почитанием как полноценного фашистского фюрера, решительно уничтожавшего всех «врагов нации».

В рамках этого политического дискурса на первый план также выходили образы украинцев, служивших в дивизии «СС-Галичина», упоминания о которых диаспора также старалась избегать. Вместе с тем, под знаком умолчания продолжали находиться изуверские террористические практики ОУН-УПА*, которые по степени личных проявлений жесткости, стремлению к садистскому самоутверждению над жертвами, пожалуй, превосходили действия германских нацистов. Наличие этих практик отрицалось, злодеяния приписывались «провокаторам НКВД». Кроме того, религиозной основой этого течения был и оставался греко-католицизм.

В-третьих, это расистские и ксенофобские идеи, которые использовали неонацистские группировки Востока Украины, формировавшиеся в рамках субкультуры скинхедов. Здесь украинство причудливо соотносилось с идеями «белого превосходства» и «высшей расы». Если «хлопцам» из Львова главари ОУН-УПА* были интересны как носители «украинства», то русскоязычным «пацанам» из Харькова и Днепропетровска изначально было мало дела до вышиванок, украинского языка и т.д. Бандера, Шухевич и прочие интересовали их именно как нацисты, укоренившиеся на украинской почве. Точно также им не было дела и до греко-католицизма — в тренде было, скорее, скандинавское неоязычество.

Человеконенавистнические практики ОУН-УПА* также пришлись по душе этой аудитории, поскольку входили в полный резонанс с агрессивной субкультурой неонацистов, в основе которой лежит культ жестокости, унижения противника и оппонента.

Еще в конце нулевых годов казалось, что между тремя этими группами мало общего — с точки зрения ресурсов, социального статуса, образа жизни. С одной стороны, речь шла о претендовавших на респектабельность представителях киевского официоза, с другой — о политических особенностях провинциалов-«западенцев», с третьей — о достаточно маргинальных фанатских и уличных группировках, удел которых — подвалы, уличные драки, избиения случайных жертв.

Однако нельзя отрицать того, что идеологически эти группы представляли собой сообщающие сосуды. Национализм диаспоры легализовал «брэнды» Бандеры и УПА* в украинской обществе. Возродившийся украинский фашизм, распространенный на Западной Украине, обосновал возможность не только не стесняться и не скрывать нацистского прошлого, но, наоборот, гордиться им. И, наконец, расизм и неонацизм Востока Украины взял на вооружение не только символику и идеологию бандеровцев, но и их методы, отличавшиеся особой жестокостью к «недочеловекам». Именно этот вектор окончательно придал украинскому нацизму агрессивный человеконенавистнический характер.

Объединение этих трех потоков в один произошло в ходе «Евромайдана» 2014 года. Как политическое явление современный украинский нацизм сформировался весной 2014 года. С полным основанием датой его рождения можно считать 2 мая 2014 года, день массового сожжения противников националистической власти в Доме Профсоюзов в Одессе. Именно события «Одесской Хатыни», когда активисты евромайдана, представители радикальных националистов из партии «Свобода»** О. Тягнибока и прибывшие из Харькова неонацисты (актив местных фанатских группировок) слились в единое целое. Кадры расправ с обгоревшими людьми, выпрыгивавших из окон и попадавших под удары кастетов и бит, показывали, что возрождение нацизма на Украине стало реальностью, перешло из теоретической в практическую фазу.

Корневые элементы структуры фашизма

В середине 1990-х годов итальянский философ Умберто Экко в статье «Ur-Fascim» предложил свое видение корневой структуры фашизма, имеющей определенное количество устойчивых специфических компонентов. Отталкиваясь от определений Умберто Экко, мы можем классифицировать и выделить основные элементы современного украинского неонацизма.

«Мы — жертвы». Культ заговора, поиски врага, концепция нации как жертвы омерзительных и злокозненных сил.

В основе германского нацизма лежали конспирологические трактовки Версальских соглашений, которые преподносились как результат «заговора», измены. Современный украинский нацизм вырос из культа «Голодомора» (массового голода 1933 года в ходе коллективизации), который в украинской политической мифологии подается как геноцид украинцев по этническому признаку. При этом тот факт, что в 1933 не меньше жертв голода было в российских регионах и в Казахстане, фальсификаторов истории совершенно не смущал. И если лидеры украинских диаспор в США и Канаде в 1980-х годах настаивали, что «геноцид» осуществили «советские коммунисты», а радикалы с Западной Украины в 1990-е вели речь о «еврейских комиссарах», то в современном украинском нацизме на роль виновника трагедии однозначно назначены Россия и русские. Надо понимать, что после прихода к власти Виктора Ющенко (2005), вовлечение детей в «культ голодомора» начинается на Украине с яслей и младших групп детского сада. Поколение молодых людей, рекрутированных сегодня в нацбатальоны и мобилизованных в ВСУ, впитывали в себя «культ голодомора» практически с первых лет жизни.

«Мы — великие». Культ архаики, древности, культ силы и власти, культ брутальности, позиционирование своей этнической или политической нации как «самого великого народа в мире» — героического, отважного, талантливого на фоне врагов — отталкивающих, слабых и жалких.

Эти черты в полной мере присущи современному украинскому нацизму, в основе которого лежат псевдоисторические мифы, объявляющие «украинскими» практически все древние цивилизации Европы, а украинцев — наследниками древних ариев, шумеров и т.д. Примечательно, что один из карательных нацбатальонов, действовавших на Донбассе, носил название «Аратта» (название государства или местности, дошедшее до нас из шумерского эпоса). Заслуживает особого внимания распространившаяся в полку «Азов»***, который сегодня можно с полным основанием считать базовой структурой украинского нацизма, система религиозных верований на базе скандинавских и славянских культов, а также современной литературы-фэнтази. Как сейчас выяснилось, на базе «Азова»*** под Мариуполем находились огромные языческие «идолы», а их уменьшенные копии — карманные фигурки, использовавшиеся в качестве оберегов. При этом боевикам внушали, что они и сами уподобляются своим «богам». Неоязычество в «Азове»*** сочеталось с агрессивным антихристианством, боевики на своих религиозных церемониях неоднократно сжигали православные иконы.

Новояз, специфический язык политического официоза

В полной мере проявил себя в ходе модификации риторики украинского официоза при оценке ситуации в Донбассе (сначала- «сепаратисты», потом — «террористы», затем — «российская агрессия», «российско-террористические войска»). С помощью политического новояза киевский режим формировал нужную ему картину восприятия событий населением, убеждая его, что на Донбассе идет не гражданская война, а война с Российской Федерацией.

Иррационализм, отрицание здравого смысла, отсутствие логики в интерпретации событий и в действиях; абсолютная ненависть к «врагу» и противоречивость его врага, который является одновременно могущественным и жалким, хорошо вооруженным, но при этом трусливым и глупым.

Эти проявления также в полной мере присущи современному украинскому неонацизму, в пропаганде которой полностью отсутствует рациональный элемент. Тезис о том, что русофобия и ненависть ко всему русскому является залогом величия «уникальной украинской нации», не базируется ни на каких умозаключениях, не обосновывается никакими доказательствами. Он рассматривается как некая аксиома, которая должна восприниматься на веру, а любые сомнения в этой аксиоме — это симптом «зрады», признак врага, подлежащего уничтожению.

Подавление любого инакомыслия; нетерпимость по отношению к «чужим»; агрессия масс, хейт-спичи, культ ненависти.

В случае Украины — это последовательное «расчеловечивание» людей с русской идентичностью, носителей идеологии русского мира, антифашистов, жителей Донбасса, в том числе через отождествление с насекомыми — «колорадами» (колорадскими жуками). В данном случае можно провести параллели с аналогичными приемами расчеловечивания в пропагандистских материалах нацистской Германии, где евреи также постоянно сравнивались с насекомыми-паразитами (подобный прием считался личной находкой Геббельса). При этом массовая агрессия раскручивается на Украине всеми возможными способами, в том числе и теми, которые табуированы в работе СМИ и социальных сетей во всем мире. В работе телевидения активно и неприкрыто используются приемы НЛП и психологического программирования, характерные прежде разве что для тоталитарных сект. Усиливает хейт-спичи и полная легализация ненормативной лексики на Украине, в том числе при создании наглядной агитации, использовании слоганов, и т.д.

Активизм, бесконечный процесс «действия ради действия» (марши, шествия, демонстрация символики, помпезные ритуалы).

Факельные шествия, марши различных военизированных группировок и националистических формирований стали своего рода визитной карточкой политической культуры Украины. Существует и специфический набор дат, где подобная активность достигает своего апогея (1 января — день рождения С. Бандеры, 14 октября — день образования УПА*, локальные даты, связанные с дивизией СС «Галичина» и т.д.)

Культ смерти и культ войны, которая объявляется смыслом жизни, высшей формой человеческого существования

В славянском язычестве был «бог войны» — Перун, однако не было места сумрачному финализму, характерному для германских мифов. Создатели неоязыческой религии, распространенной в полку «Азов»***, восполнили этот пробел и предложили адептам культ Мораны (от слова «мор», при этом очевидны бессознательные ассоциативные выходы на пресловутый «Голодомор»), богини смерти. Этот культ является продуктом креатива реконструкторов в чистом виде, однако именно он стал связующим звеном между элементами славянского и скандинавского язычества в мифологии украинского нацизма. При этом необходимо понимать, что украинский культ смерти не исчерпывался одними лишь обещаниями «экспресса в Валгаллу» для попавших под влияние нацистской идеологии школьников и подростков. Как известно, главари германских нацистов рассматривали штурм Берлина как «гибель богов», новый Рагнарек. Не исключено, что действия украинских боевиков в Мариуполе и Харькове, направленные на максимально возможное увеличение жертв среди мирного населения, также имеют и еще оккультно-магическую мотивацию, представляют собой жертвоприношения кровавым фантастическим «божествам». Возможно, будущие исследования покажут, насколько обоснованы эти предположения.

«Пляшущие» коричневые человечки

Помимо признаков фашизма, предложенных У. Экко более четверти века тому назад, в рамках развития неонацистской субкультуры произошли определенные модификации, анализ которых имеет важное значение для оценки исследуемого явления.

Речь идет о таком явлении, как «нипстеры» (nipster), представляющим своеобразный гибрид нациста и хипстера. Этот феномен появился уже в ХХI веке в Германии и англоязычных странах. Нипстеры используют современную поп-культуры для продвижения нацистской идеологии, стремятся придать ей «дружелюбное и бодрое» лицо, действуют в рамках культурного мейнстрима, заданного американоцентричной глобализацией.

Отметим, что ставку на использование арабской поп-культуры делали и пропагандисты ИГИЛ****, что отличало «веселых» и даже «танцующих» боевиков от мрачных и угрюмых «коллег» из террористических движений, выросших на базе «Аль-Каиды».

С точки зрения анализа процессов, происходящих на Украине, характеристика «нипстера» наилучшим образом характеризует идеологический профиль В. Зеленского, который начиная с 2020 года, движимый «комплексом Наполеона», стремлением к установлению единоличной власти и желанием замкнуть на себя рычаги карательно-репрессивного управления украинским обществом, дал отмашку на подготовку наступления на Донбасс, разработку оккупационной стратегии, включающей массовую фильтрацию, строительство концлагерей и т.д., то есть по сути дела — тотальных этнических чисток. При этом Зеленский как был, так и остался далек от образа брутального милитаризованного мачо, продолжая работать в органичной для себя хипстерской парадигме.

Вклад, внесенный В. Зеленским в развитие «украинского нацизма двадцать первого века», сильно повлиял на его облик, максимально приблизив его культурную модель к ИГИЛ****. Это сочетание инструментария шоумена (улыбки, танцы, «искренность») с приемами маньяка (публичные изуверские казни, мучения, пытки).

На наших глазах эти культурные изменения трансформируются и в политические: на Украине возникло соответствующее всем признакам фашизма тоталитарное государство, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

* ОУН-УПА (экстремистская организация, запрещена в России с 17 ноября 2014 года)

** Всеукраинское объединение «Свобода» (экстремистская организация, запрещена в России с 17 ноября 2014 года)

*** «Азов» (организация запрещена в Российской Федерации)

**** ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России 29 декабря 2014 года)