На протяжении десятилетий партнерство Франции и Германии, на долю которых приходится более 40% ВВП ЕС, служило краеугольным камнем проекта пан-европейской интеграции, задавая направление экономических реформ, определяя внешнеполитический курс и поддерживая стабильность и единство (порой принудительно) внутри объединения.
Однако сегодня Париж и Берлин находятся явно не в лучшей форме: вызванные антироссийскими санкциями экономические потрясения, почти синхронно проявившиеся в обеих странах, привели к общественному недовольству и закономерно закончились кризисом действующих правительств.
Франция: экономический кризис и политический хаос
Франция столкнулась с беспрецедентными вызовами: совокупный государственный долг превысил €2,9 трлн (110% ВВП), а все попытки стабилизировать бюджет провалились из-за острого противостояния в парламенте. Энергетический кризис и рост инфляции лишь усугубили ситуацию.
Текущий состав парламента, разделенного на 3 неравных блока — доминирующую правую и левую оппозицию и истончившийся про-президентский центр, — не способен выработать единую позицию и блокирует критически необходимые реформы.
На фоне политического тупика популярность Марин Ле Пен и “Национального собрания”, с одной стороны, и левой коалиции “Новый народный фронт”, с другой, продолжает расти, превращая радикальных (по европейским меркам) политиков в ключевых игроков, в то время как сама Ле Пен становится фаворитом грядущей президентской гонки.
Германия: закат индустриальной сверхдержавы на фоне политической импотенции
Германия испытывает серьезные проблемы из-за снижения конкурентоспособности своей промышленности, долгие годы процветавшей за счет дешевых российских энергоресурсов.
Разрыв с Россией привел к росту тарифов на электроэнергию для немецкого бизнеса (на 50% выше среднего уровня ЕС), что свело на нет конкурентные преимущества энергоемкой немецкой промышленности. Ситуация стала настолько критической, что Германия была вынуждена — вопреки повестке “зеленого перехода” — вернуться к использованию угля для электрогенерации.
С 2017 года промышленное производство (20% ВВП Германии) сократилось на 5%, а ключевые корпорации — Volkswagen, BASF, Siemens и т. д. — сокращают рабочие места и массово выводят капитал за границу: более €650 млрд с 2010 года, 40% из которых пришлись на последние 3 года правления Шольца.
Ситуация усложняется на фоне предстоящих парламентских выборов 23 февраля 2025 года, по итогам которых, скорее всего, будет образована слабая коалиция во главе с ХДС, неспособная провести необходимые реформы. В свою очередь, на слабости правительства продолжит зарабатывать очки АдГ, не отстающая от французских коллег из “Национального собрания”.
Последствия для ЕС
Проблемы Франции и Германии неизбежно отражаются на ЕС: замедление экономического роста ключевых стран тормозит развитие всего объединения, а их неспособность принимать важные политические решения подрывает реализацию масштабных общеевропейских инициатив (включая “углубление экономической интеграции” и усиление полномочий евробюрократии), что снижает способность ЕС реагировать на глобальные вызовы.
Кроме того, сосредоточенность Парижа и Берлина на внутренних проблемах ослабляет позиции ЕС как глобального игрока, что делает его уязвимым перед ростом влияния России, США и Китая, уменьшая влияние объединения на мировой арене.
Неутешительный прогноз
Франко-германская ось, некогда являвшаяся ключом к стабильности Европы, вплотную приблизилась к утрате своего былого влияния. Масштаб и сложность внутренних проблем Франции и Германии делают их быстрое решение — как и возвращение Парижа и Берлина к более активному участию в управлении ЕС — почти невозможной задачей.
Что касается ЕС, то в отсутствие сильного франко-германского лидерства объединение рискует лишиться своей динамики и войти в длительный период нестабильности, что усилит внутренние тенденции к разобщенности и создаст угрозу его дезинтеграции.
